((((((( Я не грущу. Просто улыбаюсь в другую сторону.(с)
и небольшой отрывок - всё, что успела в качестве подарка.
завтра точно выложу полную главу.
Глава вторая
читать дальше
завтра точно выложу полную главу.
Меньше минуты
Глава вторая
читать дальше
– Кто-нибудь, остановите это чёртов звон в ушах! – Родни ругнулся про себя, прежде чем попытаться во второй раз снять то, что придавило его правую ногу.
Попытка не удалась, никаких догадок по поводу того, что всё-таки произошло, он нахмурился. Это положение ему отнюдь не нравилось. Он осторожно вытянул рук, слегка ударив по скользкому полу, а потом дотронулся до чего-то острого. Он быстро отдёрнул руку, когда его указательный палец пронзила острая боль. Он бессознательно сунул покалеченный палец в рот, чтобы остановить кровотечение, и почувствовал на языке привкус химикатов.
– Ах, – выкрикнул он, вынув палец. Чтобы избавиться от противного привкуса во рту, он попытался протереть язык рукавом рубашки, но и его одежда насквозь пропиталась теми же химикатами.
Здоровой рукой нечаянно ударив себя чуть повыше глаз, он несколько раз поморгал, чувствуя, как со лба по щекам стекает влага.
– Где я, чёрт возьми, и почему здесь так темно? – Родни крикнул в пустоту, окружающую его. – Шеппард, если ты снаружи веселишься, наблюдая за моими злоключениями, то обещаю, что когда я выберусь отсюда, я добавлю в твой гель для волос столько токсичных веществ, что твоя причёска с торчащими в разные стороны прядями превратится в белёсые завитушки, которые сможет оценить только Каванах!
Он подождал ответа, но его угрозы остались незамеченными.
– Кто-нибудь слышит меня? – Родни крикнул изо всех сил, а потом прислушался, пытаясь расслышать хотя бы что-нибудь.
– Хэллоу! – выкрикнул он снова, подняв голову и осознав, что то место, где бы он не находился, было очень большим и пустынным, с едва заметным эхом.
– Хэллоооуу! – Родни ещё раз испробовал голосовые связки на прочность. Да, определённо, большое помещение. Знакомое чувство паники охватило его, когда он наконец понял, что это никакой не розыгрыш, его сердце забилось очень часто, и он скривился.
– О, боже, – прошептал Родни. – Где я?
Положив больной палец, который причинял изрядное неудобство, подмышкой, он немного подвинулся на своём месте, пытаясь вспомнить, что именно произошло. Где бы он ни был, здесь было темно, сыро, тихо, грязно, это было большое помещение, заваленное острыми вещами... и, что самое противное, он был здесь один. При этой мысли вдох застрял где-то в горле, его глаза, осматривавшие округу в отчаянной попытке найти хоть малюсенький лучик света, ничего не нового не смогли увидеть.
Звук движения где-то за его спиной вынудил Родни немного подвинуться, пытаясь развернуться.
– Кто здесь? – прошептал он в темноту. – Я Вас слышу, так что говорите! – он потребовал с ложной бравадой в голосе, когда его первая попытка осталась неотвеченной.
Следующий звук, звук чего-то большого, упавшего на пол, заставил его подпрыгнуть.
– Да ладно, не надо так нервничать! Мне тут нужна помощь, так что, кто бы Вы ни были, Вы не можете подойти и освободить мою ногу?
Снова тишина, а затем другой голос стрелой пронзил тьму помещения.
– Родни? – выдохнул он с болью в голосе.
Маккей покачал головой, но смог идентифицировать голос. Что и говорить, голос был определённо знакомым, с акцентом. Не с шотландским. Но с европейским, в этом учёный был уверен на все сто. Он порылся в своём мозгу и смог найти ответ:
– Радек?
– Родни, помоги мне, – с трудом выговорил чех где-то на другом конце комнаты.
– Я застрял, – ответил Родни, осторожно вытянув руку, чтобы удостовериться в том, что его конечность по-прежнему что-то придавливает.– На моей ноге что-то лежит. А ты не можешь добраться ко мне?
Из того места, где находился Радек, раздался болезненный кашель, а затем хрип.
– Как тяжело ты ранен? – спросил Родни.
– Я не могу дышать, – послышался приглушённый ответ.
– О, будь всё проклято! – ругнулся Родни, недовольный ограничениями, которые сковывали его движения. Используя свою левую ногу как рычаг, он подложил её под то, что подпирало его правую ногу, откинулся назад, оперевшись на ладони, и толкнул неизвестный объект со всей силы. – Ааааа! – он вскрикнул, сжав зубы, задыхаясь от боли.
Он почувствовал, что предмет существенно сдвинулся с его ноги, но всё же не до конца. Крепко зажмурившись и набираясь решимости, которая была бы достойна Арнольда Шварценеггера, он снова толкнул объект изо всех сил.
Боль пробежала по его мускулам и сухожилиям, разжигая огненную бурю, которая охватила всё его тело, затем через какое-то время стихла, оставив его бездыханным. Упав мешком на влажный пол, он протянул здоровую руку, чтобы проверить, насколько сильно пострадала нога. Он зашипел, когда его рука дотронулась доразорванной плоти и ещё чего-то, смутно напоминающего кость. Тяжело дыша ртом, пытаясь снизить тошноту, вызванную болью, он медленно перевернулся на живот.
– Радек, – позвал он осиплым голосом.
– Здесь, – отозвался чех. – Ты... – начал он что-то говорить, но неудержимо закашлялся.
– Я иду, – ответил Родни, борясь с болью, когда подтягивал под себя руки и неповреждённую ногу, чтобы он смог доползти до раненного учёного.
В качестве предосторожности вытягивая вперёд одну руку, он начал свой путь, полный агонии, через разбросанные на полу запчасти к звуку сдавленного дыхания. Несколько раз его рука натыкалась на острые предметы, или его нога врезалась в невидимые объекты, тогда Родни приходилось останавливаться, чтобы попытаться сдержать боль внутри, отрывисто дыша. Когда он наконец добрался до куска материала, скрывающего тело, он медленно начал ощупывать объект, пока не почувствовал лицо Радека, его другая рука покоилась на груди мужчины.
– Где у тебя болит? – он спросил, осторожно проверяя тело учёного на наличие ранений, чтобы не вызвать новую боль. Почувствовав под рукой что-то острое, он быстро отдёрнул её. – Что, что я сделал?
Радек умудрился восстановить дыхание и посмотрел в невидящие глаза, уставившиеся на него.
– Ты можешь видеть? – он прошептал в перерывах между всхрипами, надеясь, что его страх безоснователен.
Родни покачал головой:
– Здесь слишком темно. Я вообще ничего не могу разглядеть, – он немного испугался, почувствовав нежное прикосновение руки к его щеке, а потом Маккей резко отшатнулся, так как острая боль пронзила его виски. – Что? – прошипел он, сдерживая дыхание, пока не приступ боли не отступил.
Радек помахал рукой перед лицом Маккея и не получил никакого ответа. С одного виска канадца свободно стекала кровь, так что Зеленка понял, что сам Родни не понимал, насколько тяжело он был ранен, и что он был слепым.
– Свет, – он прошептал.
– Я знаю. Наверное, что-то случилось с предохранителями.
– Нет, свет включён.
Слова медленно затонули в туманенных мозгах Родни, прежде чем стаканом ледяной воды вылиться на него.
– Я ослеп? – прошептал он. Рука легла на его рука, пытаясь успокоить учёного.
– Травма головы. Бекетт всё исправит.
Родни стало тяжело на сердце от страха, когда он дотронулся до своего лица, убедившись, что Радек говорит правду.
– Я не вижу, – пробормотал он про себя, потерявшись в себе и в своих тревогах, пока звук сдавленного дыхания не ворвался в его горе. Неумело и неуклюже Родни дотянулся до чеха и поднял его, чтобы Радеку стало легче дышать.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности, – Маккей попытался сострить.
– Родни?
– Я сказал, не стоит благодарности.
– Ты истекаешь кровью, – тихо сказал Радек, наконец в силах нормально дышать.
– Не беспокойся за меня. Это всего лишь царапина.
Попытка не удалась, никаких догадок по поводу того, что всё-таки произошло, он нахмурился. Это положение ему отнюдь не нравилось. Он осторожно вытянул рук, слегка ударив по скользкому полу, а потом дотронулся до чего-то острого. Он быстро отдёрнул руку, когда его указательный палец пронзила острая боль. Он бессознательно сунул покалеченный палец в рот, чтобы остановить кровотечение, и почувствовал на языке привкус химикатов.
– Ах, – выкрикнул он, вынув палец. Чтобы избавиться от противного привкуса во рту, он попытался протереть язык рукавом рубашки, но и его одежда насквозь пропиталась теми же химикатами.
Здоровой рукой нечаянно ударив себя чуть повыше глаз, он несколько раз поморгал, чувствуя, как со лба по щекам стекает влага.
– Где я, чёрт возьми, и почему здесь так темно? – Родни крикнул в пустоту, окружающую его. – Шеппард, если ты снаружи веселишься, наблюдая за моими злоключениями, то обещаю, что когда я выберусь отсюда, я добавлю в твой гель для волос столько токсичных веществ, что твоя причёска с торчащими в разные стороны прядями превратится в белёсые завитушки, которые сможет оценить только Каванах!
Он подождал ответа, но его угрозы остались незамеченными.
– Кто-нибудь слышит меня? – Родни крикнул изо всех сил, а потом прислушался, пытаясь расслышать хотя бы что-нибудь.
– Хэллоу! – выкрикнул он снова, подняв голову и осознав, что то место, где бы он не находился, было очень большим и пустынным, с едва заметным эхом.
– Хэллоооуу! – Родни ещё раз испробовал голосовые связки на прочность. Да, определённо, большое помещение. Знакомое чувство паники охватило его, когда он наконец понял, что это никакой не розыгрыш, его сердце забилось очень часто, и он скривился.
– О, боже, – прошептал Родни. – Где я?
Положив больной палец, который причинял изрядное неудобство, подмышкой, он немного подвинулся на своём месте, пытаясь вспомнить, что именно произошло. Где бы он ни был, здесь было темно, сыро, тихо, грязно, это было большое помещение, заваленное острыми вещами... и, что самое противное, он был здесь один. При этой мысли вдох застрял где-то в горле, его глаза, осматривавшие округу в отчаянной попытке найти хоть малюсенький лучик света, ничего не нового не смогли увидеть.
Звук движения где-то за его спиной вынудил Родни немного подвинуться, пытаясь развернуться.
– Кто здесь? – прошептал он в темноту. – Я Вас слышу, так что говорите! – он потребовал с ложной бравадой в голосе, когда его первая попытка осталась неотвеченной.
Следующий звук, звук чего-то большого, упавшего на пол, заставил его подпрыгнуть.
– Да ладно, не надо так нервничать! Мне тут нужна помощь, так что, кто бы Вы ни были, Вы не можете подойти и освободить мою ногу?
Снова тишина, а затем другой голос стрелой пронзил тьму помещения.
– Родни? – выдохнул он с болью в голосе.
Маккей покачал головой, но смог идентифицировать голос. Что и говорить, голос был определённо знакомым, с акцентом. Не с шотландским. Но с европейским, в этом учёный был уверен на все сто. Он порылся в своём мозгу и смог найти ответ:
– Радек?
– Родни, помоги мне, – с трудом выговорил чех где-то на другом конце комнаты.
– Я застрял, – ответил Родни, осторожно вытянув руку, чтобы удостовериться в том, что его конечность по-прежнему что-то придавливает.– На моей ноге что-то лежит. А ты не можешь добраться ко мне?
Из того места, где находился Радек, раздался болезненный кашель, а затем хрип.
– Как тяжело ты ранен? – спросил Родни.
– Я не могу дышать, – послышался приглушённый ответ.
– О, будь всё проклято! – ругнулся Родни, недовольный ограничениями, которые сковывали его движения. Используя свою левую ногу как рычаг, он подложил её под то, что подпирало его правую ногу, откинулся назад, оперевшись на ладони, и толкнул неизвестный объект со всей силы. – Ааааа! – он вскрикнул, сжав зубы, задыхаясь от боли.
Он почувствовал, что предмет существенно сдвинулся с его ноги, но всё же не до конца. Крепко зажмурившись и набираясь решимости, которая была бы достойна Арнольда Шварценеггера, он снова толкнул объект изо всех сил.
Боль пробежала по его мускулам и сухожилиям, разжигая огненную бурю, которая охватила всё его тело, затем через какое-то время стихла, оставив его бездыханным. Упав мешком на влажный пол, он протянул здоровую руку, чтобы проверить, насколько сильно пострадала нога. Он зашипел, когда его рука дотронулась доразорванной плоти и ещё чего-то, смутно напоминающего кость. Тяжело дыша ртом, пытаясь снизить тошноту, вызванную болью, он медленно перевернулся на живот.
– Радек, – позвал он осиплым голосом.
– Здесь, – отозвался чех. – Ты... – начал он что-то говорить, но неудержимо закашлялся.
– Я иду, – ответил Родни, борясь с болью, когда подтягивал под себя руки и неповреждённую ногу, чтобы он смог доползти до раненного учёного.
В качестве предосторожности вытягивая вперёд одну руку, он начал свой путь, полный агонии, через разбросанные на полу запчасти к звуку сдавленного дыхания. Несколько раз его рука натыкалась на острые предметы, или его нога врезалась в невидимые объекты, тогда Родни приходилось останавливаться, чтобы попытаться сдержать боль внутри, отрывисто дыша. Когда он наконец добрался до куска материала, скрывающего тело, он медленно начал ощупывать объект, пока не почувствовал лицо Радека, его другая рука покоилась на груди мужчины.
– Где у тебя болит? – он спросил, осторожно проверяя тело учёного на наличие ранений, чтобы не вызвать новую боль. Почувствовав под рукой что-то острое, он быстро отдёрнул её. – Что, что я сделал?
Радек умудрился восстановить дыхание и посмотрел в невидящие глаза, уставившиеся на него.
– Ты можешь видеть? – он прошептал в перерывах между всхрипами, надеясь, что его страх безоснователен.
Родни покачал головой:
– Здесь слишком темно. Я вообще ничего не могу разглядеть, – он немного испугался, почувствовав нежное прикосновение руки к его щеке, а потом Маккей резко отшатнулся, так как острая боль пронзила его виски. – Что? – прошипел он, сдерживая дыхание, пока не приступ боли не отступил.
Радек помахал рукой перед лицом Маккея и не получил никакого ответа. С одного виска канадца свободно стекала кровь, так что Зеленка понял, что сам Родни не понимал, насколько тяжело он был ранен, и что он был слепым.
– Свет, – он прошептал.
– Я знаю. Наверное, что-то случилось с предохранителями.
– Нет, свет включён.
Слова медленно затонули в туманенных мозгах Родни, прежде чем стаканом ледяной воды вылиться на него.
– Я ослеп? – прошептал он. Рука легла на его рука, пытаясь успокоить учёного.
– Травма головы. Бекетт всё исправит.
Родни стало тяжело на сердце от страха, когда он дотронулся до своего лица, убедившись, что Радек говорит правду.
– Я не вижу, – пробормотал он про себя, потерявшись в себе и в своих тревогах, пока звук сдавленного дыхания не ворвался в его горе. Неумело и неуклюже Родни дотянулся до чеха и поднял его, чтобы Радеку стало легче дышать.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности, – Маккей попытался сострить.
– Родни?
– Я сказал, не стоит благодарности.
– Ты истекаешь кровью, – тихо сказал Радек, наконец в силах нормально дышать.
– Не беспокойся за меня. Это всего лишь царапина.
@темы: Stargate Atlantis, Перевод, Фанфик, Gen
-
-
14.02.2008 в 08:52-
-
14.02.2008 в 10:42ночная_охотница, тебя тоже с ДНЕМ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА.
И всех-всех-всех поздравляю с этим замечательным праздником!
-
-
14.02.2008 в 12:43Cora Lauren я вчера закончила переводить около 12 и пошла спать... *до этого дурью маялась...*
-
-
14.02.2008 в 17:49-
-
14.02.2008 в 18:07-
-
14.02.2008 в 18:48