Eyes like firefly... (c)
– Родни, проснись!
Маккей что-то неразборчиво прошептал, отмахиваясь от Зеленки, пытающегося его растормошить.
– Родни! – опять позвал Радек.
– Что? – Маккей открыл глаза. – Что опять случилось?
читать дальше
– Ничего не случилось, – заверил его Зеленка. – Мы в Атлантисе, но надо ещё до конца пройти декомпрессию, прежде чем мы выйдем из джампера. Вот, – сказал он, подавая Родни наушник. – Доктор Бекетт хочет поговорить с тобой.
Маккей дрожащими руками взял устройство и с неимоверным трудом нацепил его на ухо.
– Да, Карсон?
– Родни, как ты себя чувствуешь?
– Паршиво, – Маккей сморщил лоб, пытаясь остановить барабанный бой, раздающийся в голове. – Можно мне получить обезболивающие? – его тон был почти умоляющим.
– Прости, Родни, тебе придётся потерпеть немного, но, как только я закончу осмотр, я дам тебе тайленол.
– Обещаешь? – в голосе Родни зазвучало отчаянье.
– Обещаю, – мягко ответил Бекетт. – Так как ты себя чувствуешь? Есть потеря памяти, тошнота, галлюцинации?
Облокотившись о стенку джампера, Родни закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Теперь, когда он успешно избежал смерти и ему не надо было обдумывать каждый свой шаг, он мог заняться своим самочувствием. Маккей понял, что у него жутко болит живот и горле, казалось, застрял комок. И чем больше он об этом думал, тем сильней становилась боль. Родни с трудом сглотнул.
– Да, тошнота есть.
Маккей хотел сказать то же о потере память, но к несчастью, он помнил всё. Родни помнил поступок Грифина, помнил отчаянную решимость в его глазах, когда он закрыл задний отсек джампера. Он, не раздумывая. пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Маккея...
– Родни! – голос Карсона прервал его задумчивость, и только сейчас Маккей осознал, что доктор спрашивал его о чём-то.
– Извини, что?
– Он спросил, холодно ли тебе, – это сказал Шеппард. Он вместе с Зеленкой сидел на противоположной скамье; между ними лежал колода карт.
Родни моргнул, глядя на них. На какой-то момент он подумал, что у него опять нчались галлюцинации.
– Как ты попал сюда? – Маккей обратился к Шеппарду.
– Как-как? – удивился Джон. – Открыл дверь и вошёл!
Маккей слабо отмахнулся:
– Ты знаешь о чём я...
– Я зашёл во время очередного шага декомпрессии, – Джон поднял бровь в своей манере. – Тех пор играю в карты с Зеленкой.
Родни, поджав губу, подозрительно подался вперед. Шеппард усмехнулся:
– Так, ты уже согрелся или как? Потому что мне уже надоело сидеть в той сауне. Ладно если тут была бы парочка знойных красавиц в бикини... а так....
Маккей вдруг заметил, что и Джон, и Радек, оба сидят в тонких футболках, в то время как сам он закутан несколькими одеялами. Родни задумался на пару секунд, потом ответил:
– Ага....наверное...
Радек, которого несколько задело упоминание о женщинах и пиве, вздохнул с облегчением и впечатал команду в свой ноутбук. Через несколько секунд они ощутили дуновение прохладного, но не холодного воздуха. Зеленка и подполковник повернули свои потные лица навстречу освежающему бризу. Через минуту Шеппард снова скучающе посмотрел на карты в его руках:
– У тебя есть семёрки?
– Иди ловить рыбу, – ответил Радек с сильным акцентом.
Свежий воздух, попавший на лицо Родни уменьшил приступы тошноты, так что он снова облокотился на стену, позволив себе расслабиться и даже слегка задремать. Но вскоре его разбудил, перепугав до полусмерти, сигнал, который исходил из ноутбука Радека.
– Что это? – встревоженно спросил он.
– Успокойся, Родни, – сказал Шеппард, протягивая руку к рычагу, открывающему дверь. – Это просто значит, что мы давление снизилось до нормы и теперь мы можем открыть дверь.
Он встал и дёрнул за рычаг. После чего последовало тихое шипение, пока из джампера выходили остатки повышенного давления.
Дверь медленно открылась, показывая шагающего туда-сюда Карсона и ожидающую медбригаду с каталкой.
– Похоже, пришло время тебе прокатиться, Маккей, – пошутил Джон и ободряюще показал ему согнутые в кулаки ладони с оттопыренными большими пальцами, прежде чем покинуть джампер вслед за Зеленкой, чтобы освободить место для медиков.
Проходя мимо, доктор благодарно кивнул им обоим. Родни внезапно обнаружил, что ему не хватает сил даже на то, чтобы сесть ровно, поэтому он остался в том же положении, что и до этого: облокотившись на стену и вытянув ноги.
– Можешь подвинуться? – спросил Бекетт, положив свой чемоданчик на пол рядом с учёным. Родни любезно передвинул свои ноги ближе к стене, чтобы Карсон смог сесть рядом с ним. Сев, доктор критически взглянул на бледное лицо учёного, его взгляд сразу же устремился к синяку, который было видно вокруг нагромождённой повязки (Зеленка постарался на славу!).
– До чего ты себя довёл! – сказал он, доставая из кармана халата ручной фонарик.
– Это не моя вина. Если бы Гриффин концентрировался на пилотировании джампера, а не на восхвалении испанской кухни... – начал Родни, но тут же прервал свою пафосную тираду, так как его голова взорвалась от боли, когда Бекетт посветил ручным фонариком ему в глаз.
Карсон убрал фонарик в карман, затем достал прибор для измерения кровяного давления.
– Никто не винит тебя, Родни, – сказал доктор, измеряя давление учёного.
Я виню себя
– Хорошо, потому что, как я и сказал, это не моя вина.
– Доктор Зеленка сказал, что после падения джампера контакт с вами был потерян примерно на час. Ты был без сознания всё это время?
– Я не помню ничего, начиная с того момента, когда Гриффин включил сигнал СОС и заканчивая тем, когда меня разбудил Радек. Так что, наверное, я был без сознания, – он неловко подвинулся и тут же сморщился от боли. – Ты что-то упоминал о «превосходных» лекарствах?
– Да-да... Как только мы проведём полное обследование в лазарете, – пообещал Бекетт считывая данные с прибора.
– Тогда объясни мне, почему мы просто сидим здесь, когда я уже мог спать, отдавшись в руки Морфея?
– Я просто хочу удостовериться, что у тебя нет внутречерепного кровотечения, прежде чем мы станем куда-либо тебя перевозить. Ты же не возражаешь? – сухо спросил Карсон. Выключив аппарат и положив его в чемоданчик, он махнул, чтобы привезли каталку. – Ты можешь немного присесть?
Карсон обхватил Родни за плечи, а санитар взялся за его ноги. Оба мужчины легко подняли учёного и аккуратно положили его на каталку.
– Позволь нам делать нашу работу, – предупредил на всякий случай Карсон.
Потолок поплыл перед глазами Родни, когда его покатили в лазарет. Добравшись до пункта назначения, он полностью потерял чувство ориентации. А ещё у него кружилась голова.
– Стоп, остановитесь! А то меня сейчас стошнит! – каталка приостановилась, но было уже слишком поздно.
Бекетт помог Родни повернуться на бок, прежде чем он опустошил немногое содержимое своего желудка. Когда наконец прекратились спазмы в животе, он без сил упал обратно на матрас, измученный и усталый до невозможности.
– Держи глаза закрытыми, – сочувствующе предложил Бекетт, когда каталка продолжила движение.
Родни послушался Карсона и, с удивлением осознал, что это помогло. Он даже на некоторое время задремал, пока прикосновение холодной ткани к лицу не разбудило его. Маккей разко открыл глаза. Яркий свет ослепил его, Родни прищурился, пытаясь сфокусировать зрение. Через некоторое время его глаза достаточно привыкли к свету, и он увидел медсестру, стоящую у его кровать. В руке она держала влажную тряпку. Маккей, стараясь не шевелить головой, огляделся. Медсестра поспешно ответила на его немой вопрос:
– Доктор Бекетт только что вышел, чтобы убедиться, что всё готово для Вашей томографии, – улыбнулась медсестра. – Вам удобно? Вам принести чего-нибудь?
Всё ещё не прошедшая тошнота не давала Родни открыть рот, а ужасная головная боль – кивнуть. В конце концов Маккей что-то неразборчиво промычал сквозь стиснутые зубы. Медсестра, видимо, интерпретировала это как: «Спасибо, я в порядке.» Она одобряюще улыбнулась. Звук приближающихся шагов заставил её отвернуться.
– А вот и доктор Бекетт!
Маккей что-то неразборчиво прошептал, отмахиваясь от Зеленки, пытающегося его растормошить.
– Родни! – опять позвал Радек.
– Что? – Маккей открыл глаза. – Что опять случилось?
читать дальше
– Ничего не случилось, – заверил его Зеленка. – Мы в Атлантисе, но надо ещё до конца пройти декомпрессию, прежде чем мы выйдем из джампера. Вот, – сказал он, подавая Родни наушник. – Доктор Бекетт хочет поговорить с тобой.
Маккей дрожащими руками взял устройство и с неимоверным трудом нацепил его на ухо.
– Да, Карсон?
– Родни, как ты себя чувствуешь?
– Паршиво, – Маккей сморщил лоб, пытаясь остановить барабанный бой, раздающийся в голове. – Можно мне получить обезболивающие? – его тон был почти умоляющим.
– Прости, Родни, тебе придётся потерпеть немного, но, как только я закончу осмотр, я дам тебе тайленол.
– Обещаешь? – в голосе Родни зазвучало отчаянье.
– Обещаю, – мягко ответил Бекетт. – Так как ты себя чувствуешь? Есть потеря памяти, тошнота, галлюцинации?
Облокотившись о стенку джампера, Родни закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Теперь, когда он успешно избежал смерти и ему не надо было обдумывать каждый свой шаг, он мог заняться своим самочувствием. Маккей понял, что у него жутко болит живот и горле, казалось, застрял комок. И чем больше он об этом думал, тем сильней становилась боль. Родни с трудом сглотнул.
– Да, тошнота есть.
Маккей хотел сказать то же о потере память, но к несчастью, он помнил всё. Родни помнил поступок Грифина, помнил отчаянную решимость в его глазах, когда он закрыл задний отсек джампера. Он, не раздумывая. пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Маккея...
– Родни! – голос Карсона прервал его задумчивость, и только сейчас Маккей осознал, что доктор спрашивал его о чём-то.
– Извини, что?
– Он спросил, холодно ли тебе, – это сказал Шеппард. Он вместе с Зеленкой сидел на противоположной скамье; между ними лежал колода карт.
Родни моргнул, глядя на них. На какой-то момент он подумал, что у него опять нчались галлюцинации.
– Как ты попал сюда? – Маккей обратился к Шеппарду.
– Как-как? – удивился Джон. – Открыл дверь и вошёл!
Маккей слабо отмахнулся:
– Ты знаешь о чём я...
– Я зашёл во время очередного шага декомпрессии, – Джон поднял бровь в своей манере. – Тех пор играю в карты с Зеленкой.
Родни, поджав губу, подозрительно подался вперед. Шеппард усмехнулся:
– Так, ты уже согрелся или как? Потому что мне уже надоело сидеть в той сауне. Ладно если тут была бы парочка знойных красавиц в бикини... а так....
Маккей вдруг заметил, что и Джон, и Радек, оба сидят в тонких футболках, в то время как сам он закутан несколькими одеялами. Родни задумался на пару секунд, потом ответил:
– Ага....наверное...
Радек, которого несколько задело упоминание о женщинах и пиве, вздохнул с облегчением и впечатал команду в свой ноутбук. Через несколько секунд они ощутили дуновение прохладного, но не холодного воздуха. Зеленка и подполковник повернули свои потные лица навстречу освежающему бризу. Через минуту Шеппард снова скучающе посмотрел на карты в его руках:
– У тебя есть семёрки?
– Иди ловить рыбу, – ответил Радек с сильным акцентом.
Свежий воздух, попавший на лицо Родни уменьшил приступы тошноты, так что он снова облокотился на стену, позволив себе расслабиться и даже слегка задремать. Но вскоре его разбудил, перепугав до полусмерти, сигнал, который исходил из ноутбука Радека.
– Что это? – встревоженно спросил он.
– Успокойся, Родни, – сказал Шеппард, протягивая руку к рычагу, открывающему дверь. – Это просто значит, что мы давление снизилось до нормы и теперь мы можем открыть дверь.
Он встал и дёрнул за рычаг. После чего последовало тихое шипение, пока из джампера выходили остатки повышенного давления.
Дверь медленно открылась, показывая шагающего туда-сюда Карсона и ожидающую медбригаду с каталкой.
– Похоже, пришло время тебе прокатиться, Маккей, – пошутил Джон и ободряюще показал ему согнутые в кулаки ладони с оттопыренными большими пальцами, прежде чем покинуть джампер вслед за Зеленкой, чтобы освободить место для медиков.
Проходя мимо, доктор благодарно кивнул им обоим. Родни внезапно обнаружил, что ему не хватает сил даже на то, чтобы сесть ровно, поэтому он остался в том же положении, что и до этого: облокотившись на стену и вытянув ноги.
– Можешь подвинуться? – спросил Бекетт, положив свой чемоданчик на пол рядом с учёным. Родни любезно передвинул свои ноги ближе к стене, чтобы Карсон смог сесть рядом с ним. Сев, доктор критически взглянул на бледное лицо учёного, его взгляд сразу же устремился к синяку, который было видно вокруг нагромождённой повязки (Зеленка постарался на славу!).
– До чего ты себя довёл! – сказал он, доставая из кармана халата ручной фонарик.
– Это не моя вина. Если бы Гриффин концентрировался на пилотировании джампера, а не на восхвалении испанской кухни... – начал Родни, но тут же прервал свою пафосную тираду, так как его голова взорвалась от боли, когда Бекетт посветил ручным фонариком ему в глаз.
Карсон убрал фонарик в карман, затем достал прибор для измерения кровяного давления.
– Никто не винит тебя, Родни, – сказал доктор, измеряя давление учёного.
Я виню себя
– Хорошо, потому что, как я и сказал, это не моя вина.
– Доктор Зеленка сказал, что после падения джампера контакт с вами был потерян примерно на час. Ты был без сознания всё это время?
– Я не помню ничего, начиная с того момента, когда Гриффин включил сигнал СОС и заканчивая тем, когда меня разбудил Радек. Так что, наверное, я был без сознания, – он неловко подвинулся и тут же сморщился от боли. – Ты что-то упоминал о «превосходных» лекарствах?
– Да-да... Как только мы проведём полное обследование в лазарете, – пообещал Бекетт считывая данные с прибора.
– Тогда объясни мне, почему мы просто сидим здесь, когда я уже мог спать, отдавшись в руки Морфея?
– Я просто хочу удостовериться, что у тебя нет внутречерепного кровотечения, прежде чем мы станем куда-либо тебя перевозить. Ты же не возражаешь? – сухо спросил Карсон. Выключив аппарат и положив его в чемоданчик, он махнул, чтобы привезли каталку. – Ты можешь немного присесть?
Карсон обхватил Родни за плечи, а санитар взялся за его ноги. Оба мужчины легко подняли учёного и аккуратно положили его на каталку.
– Позволь нам делать нашу работу, – предупредил на всякий случай Карсон.
Потолок поплыл перед глазами Родни, когда его покатили в лазарет. Добравшись до пункта назначения, он полностью потерял чувство ориентации. А ещё у него кружилась голова.
– Стоп, остановитесь! А то меня сейчас стошнит! – каталка приостановилась, но было уже слишком поздно.
Бекетт помог Родни повернуться на бок, прежде чем он опустошил немногое содержимое своего желудка. Когда наконец прекратились спазмы в животе, он без сил упал обратно на матрас, измученный и усталый до невозможности.
– Держи глаза закрытыми, – сочувствующе предложил Бекетт, когда каталка продолжила движение.
Родни послушался Карсона и, с удивлением осознал, что это помогло. Он даже на некоторое время задремал, пока прикосновение холодной ткани к лицу не разбудило его. Маккей разко открыл глаза. Яркий свет ослепил его, Родни прищурился, пытаясь сфокусировать зрение. Через некоторое время его глаза достаточно привыкли к свету, и он увидел медсестру, стоящую у его кровать. В руке она держала влажную тряпку. Маккей, стараясь не шевелить головой, огляделся. Медсестра поспешно ответила на его немой вопрос:
– Доктор Бекетт только что вышел, чтобы убедиться, что всё готово для Вашей томографии, – улыбнулась медсестра. – Вам удобно? Вам принести чего-нибудь?
Всё ещё не прошедшая тошнота не давала Родни открыть рот, а ужасная головная боль – кивнуть. В конце концов Маккей что-то неразборчиво промычал сквозь стиснутые зубы. Медсестра, видимо, интерпретировала это как: «Спасибо, я в порядке.» Она одобряюще улыбнулась. Звук приближающихся шагов заставил её отвернуться.
– А вот и доктор Бекетт!
@темы: Stargate Atlantis, Перевод, Фанфик, Gen
-
-
09.02.2008 в 23:55-
-
10.02.2008 в 11:09-
-
11.02.2008 в 10:16Спасибо